Был на Зиланте мастер-класс поэзии...
Sunday, 20 November 2005 22:54В частности, в меню там входил поэтический перевод. Был дан подстрочник, из него требовалось за 15 минут сделать стиш в 12 строк. Ну, что-то написалось. Перевод, не перевод, по мотивам... По просьбе Лина Лобарёва (ведущего на там) выкладываю. Бить можно. Но, честно скажу, переводчик из меня на букву другой профессии. Ольга-Баутта, я же предупреждала, что переводить не умею... :)
Итого. Подстрочник (потом оказалось, что это Муса Джалиль): "Иногда на мою душу снисходит такой покой, что, будь она даже цветком, её лепесткам не повредило бы и дыхание смерти, более холодное, чем лютый зимний ветер. И я опять смотрю на мир с гордостью, когда понимаю, что более всего на свете хочу писать, писать без устали, забывая все мирские пустяки. И тогда я верю, что даже перед самой смертью, перед лицом палача или на краю могилы, я не буду испытывать страха, и всё, что мне будет нужно - это чистый лист бумаги и перо".
Получилось следующее:
А порою душа моя окутывается покоем,
Расцветает, словно в теплице - ничего не боится, знает:
К лепесткам её и смерть не прикоснётся рукою
(А рука - длиннопалая, прозрачная, ледяная).
Как же я хочу творить, свивая в строфы тугие строки,
Позабыв усталость, и голод, и соблазнов мирских паутину!
На краю расстрельного рва, пред палачом жестоким
Я не дрогну, коленей не преклоню - и бесследно не сгину.
Лист бумаги, перо - и всё. А что ещё надо поэту,
Чтобы голову гордо держать, чтобы страх позабыть навеки,
Чтобы мир вокруг озарился спокойным светом,
Чтобы жизнь продолжалась - уже для потомков, в библиотеке.
----
(Кстати, Ольга, Вы были правы - очепятка в книге-таки нашлась... ;-) )
Итого. Подстрочник (потом оказалось, что это Муса Джалиль): "Иногда на мою душу снисходит такой покой, что, будь она даже цветком, её лепесткам не повредило бы и дыхание смерти, более холодное, чем лютый зимний ветер. И я опять смотрю на мир с гордостью, когда понимаю, что более всего на свете хочу писать, писать без устали, забывая все мирские пустяки. И тогда я верю, что даже перед самой смертью, перед лицом палача или на краю могилы, я не буду испытывать страха, и всё, что мне будет нужно - это чистый лист бумаги и перо".
Получилось следующее:
А порою душа моя окутывается покоем,
Расцветает, словно в теплице - ничего не боится, знает:
К лепесткам её и смерть не прикоснётся рукою
(А рука - длиннопалая, прозрачная, ледяная).
Как же я хочу творить, свивая в строфы тугие строки,
Позабыв усталость, и голод, и соблазнов мирских паутину!
На краю расстрельного рва, пред палачом жестоким
Я не дрогну, коленей не преклоню - и бесследно не сгину.
Лист бумаги, перо - и всё. А что ещё надо поэту,
Чтобы голову гордо держать, чтобы страх позабыть навеки,
Чтобы мир вокруг озарился спокойным светом,
Чтобы жизнь продолжалась - уже для потомков, в библиотеке.
----
(Кстати, Ольга, Вы были правы - очепятка в книге-таки нашлась... ;-) )